НАЛОЖНИЦА. Сказка про миастению

Мне написала девушка Ольга. У нее редкое и тяжелое заболевание – миастения.  Если вкратце – то это полное бессилие. Мыщцы постепенно теряют силу и способность сокращаться.  Становится невозможно ходить, сидеть, что-то делать, потом говорить, жевать, глотать… Причины болезни науке не известны. Прогноз обычно неблагоприятный.

Но в Ольгином случае – не на ту напали!!! Сначала она, конечно, растерялась и испугалась. Но потом взяла себя в руки и стала всеми доступными способами искать причины болезни и способы исцеления. У нее уже есть успехи, и немалые! Я думаю, потому, что Ольга не ждет, что вот случится чудо и все кото-то сделает за нее. Нет, она старательно и последовательно творит Чудо Исцеления сама.

Очень хочу, чтобы эта сказка стала маленьким кирпичиком (а может, и большущим камнем!) на пути осознания себя замечательной девушкой Олькой. На пути к полному и окончательному Исцелению!

НАЛОЖНИЦА

По заказу Ольги

Меня готовили к этой участи с детства.

Наложница – это не профессия. Это судьба. Я не знала другой судьбы.

«У тебя великая Миссия, – говорили мне. – Ты уже сейчас должна осознавать ее важность. Ты избрана. Быть Наложницей – это великая честь для каждой девочки. По тебе будут судить обо всей династии, помни это».  Я помнила.  Я всегда помнила.

Еще будучи совсем малышкой, я уже думала не о себе, а о династии. О том, что я должна быть лучше всех, умнее всех, сильнее всех – чтобы не посрамить честь венценосной семьи. Даже детские игры у меня была особенные – только те, что помогали развивать лучшие качества Наложницы. Я играла – и развивалась.

Наложниц воспитывают определенным образом. Для нас не существует слово «хочу». Зато с самого детства мы хорошо усваиваем понятие «должна». «Ты будешь лицом Государства, – говорили мне. – Сильная Наложница – сильное Государство». Я любила свое Государство. Я изо всех сил старалась быть хорошей ученицей. Чтобы впоследствии стать сильной Наложницей.

Наверное, я хорошо усваивала материал, потому что меня очень рано  начали демонстрировать Миру. Мною гордились, меня хвалили, меня поощряли, и мне это нравилось. Каждая похвала мотивировала меня удвоить и утроить усилия, делать еще больше и еще лучше – ведь, собственно, в этом и была моя Великая Цель. Других я не знала.

Наложницы не умеют говорить «нет». Нас этому не учат, нам это не надо. Исполнительность – едва ли не самая главная  добродетель Наложницы.  В самом деле: откуда маленькой девочке знать, как надо и что правильно?  Что она вообще может понимать в жизни? Ей нужно слушать старших, тех, кто готовит ее к Великой Миссии. Я и слушала.

Вы спросите, а как же свои желания и мечты, разве свои «хочу» всегда совпадают с чужими «надо»? Вы знаете, ко всему можно привыкнуть. Конечно, когда я была маленькая, я мечтала и желала. Но меня учили управлять своими чувствами, и очень скоро я научилась усилием воли подавлять все эти «хочухи», мешающие мне выполнять свою Миссию. Они, конечно, никуда не делись – но я научилась их не слышать и не замечать. Желания – сами по себе, я – сама по себе. И так можно жить, я и жила.

Многие думают, что жизнь Наложниц легка и приятна, полна развлечений и впечатлений. Но это не так. Да, нас, конечно, многому учат, наряжают, выводят в люди, демонстрируют всем, хвастаются  нашими умениями и достижениями, но вы бы знали, какой труд стоит за всем этим… И мы не имеем права на ошибку.

В детстве, когда я делала что-то не так, меня пороли и ставили в угол. Я не понимала, зачем – ведь я все равно переживала за свою ошибку еще больше, чем мои наставники. Но теперь я понимаю, что порка была дополнительным стимулом не ошибаться. Я до сих пор панически боюсь сделать что-нибудь не так. Нет, меня уже давно никто не порет. Теперь я делаю это сама. За малейшую ошибку я занимаюсь таким самобичеванием, что душа у меня вся в рубцах. Да, меня не надо наказывать – я сделаю это сама. Беспощадная самокритика – еще одна из добродетелей Наложниц. Лучше, быстрее, выше, и только на «высший балл» – это то, с чем мы встаем и ложимся. С чем мы живем…

Нравилась ли мне такая жизнь? Не знаю… Я просто не знала другой жизни. И я совершенно разучилась разбираться в своих чувствах. Ведь какая разница, что ты чувствуешь, если тебе все равно придется поступать не как хочется, а как положено? Я привыкла к жизни Наложницы и научилась находить в ней положительные стороны – вот так будет точнее. И я старалась, изо всех сил старалась стать еще лучше. Не за страх, а за совесть…

Я не привыкла прислушиваться к себе и потому проморгала тот момент, когда все перестало быть хорошо и стало плохо. Возможно, я просто надорвалась. Не знаю… Просто наступил миг, когда я  почувствовала, что что-то не так. Я вдруг стала страшно уставать. Нет, конечно, я и раньше уставала, но всегда брала себя в руки, говорила «надо!», и усталость отступала, откуда только и силы брались? А тут… Иногда по утрам мне просто не хотелось вставать. Просто вот так лежала бы – и тупо пялилась в потолок.

Разумеется, я не могла себе ничего такого позволить. Надо было подниматься, умываться, одеваться и совершать еще кучу действий. Ведь я должна была соответствовать тем стандартам, которые  стали не просто привычкой – они вошли в кровь и плоть. Но делалось все как-то нехотя, через силу… Сейчас я понимаю, что это было отвращение. Но тогда я еще не умела слушать себя. И я просто думала, что это лень. Лениться было неправильно, нельзя. Поэтому я, сжав зубки, начинала новый день, как две капли воды похожий на предыдущий, и худо-бедно доживала его до конца, чтобы рухнуть в постель еще более обессиленной.

Может быть, это случилось потому, что я начала задумываться. Мне в голову лезли странные, пугающие мысли. Например, вопрос «а зачем?». Он возникал по разным поводам, и раньше у меня всегда имелся однозначный ответ: «Надо!». Но теперь этот ответ перестал удовлетворять мой разум.  «А кому надо?», – вопрошал меня он. «Всем!», – быстро отвечала я. «А «все» – это кто? – продолжался допрос. – И почему «надо» именно то, что не хочется?». Эти внутренние дискуссии  изводили, изматывали меня, я боялась их, боялась себя, боялась сойти с ума, а еще надо было выполнять привычные каждодневные ритуалы, и это отнимало массу энергии. Наложницы не должны задумываться. Наложницы должны исполнять и соответствовать.

Я хорошо помню ту промозглую осень, когда меня отправили переписывать  население. Это традиция – раз в несколько лет обходить все население и записывать их имена в Большой Государственный Реестр. Зачем это надо – я не знаю, да и никто, по-моему, не знает. Ведь дело это добровольное, многие люди отказываются говорить и остаются незаписанными. Но мне сказали «надо», и я привычно пошла. Надо – значит надо.

Было холодно и сыро. Я шла с тяжелой сумкой по слякотным улицам, заходила в дома, звонила и стучалась в двери, опрашивала, записывала, порою выслушивала всякие неприятные вещи, благодарила и снова шла. Каждый день, с раннего утра и до позднего вечера. Я ощущала себя маленьким оловянным солдатиком, который должен выиграть эту войну. Сейчас я понимаю, что это и впрямь была война – только воевала я сама с собой. Во мне поднималась ненависть к этому бессмысленному походу, непонятно зачем и для кого, но Наложница не имеет права на ненависть, и я предпочла «выключить» в себе все чувства, стать еще больше оловянной.

Короче, я выдержала и это. Возможно, меня хвалили, или восприняли это все в порядке вещей – не помню. Я мало что помню из того времени. Похоже, вместе с чувствами я отключила и большую часть памяти, иначе бы я просто умерла. Если честно – мне не хотелось жить. Но я не признавалась себе в этой мысли. «Я просто заболела», – твердила я себе. Болезнь – это было хоть какое-то оправдание, что я переставала соответствовать высокому званию Наложницы. Когда я болела, с меня снимали большую часть обязанностей. Можно было просто валяться и ничего не делать, и это было прекрасно.

Наверное, я бы и правда умерла, если бы не познакомилась с Миа. Она пришла ко мне ночью, когда я, полумертвая от ставшей привычной усталости,  не то спала, не то бодрствовала – в общем, находилась в каком-то полусне, полубреду.  В этом «подвешенном» состоянии я обращалась к кому-то, наверное, к Богу. Я просила, чтобы он что-нибудь сделал. Чтобы хоть как-то мне помог. Я устала, я смертельно устала. Все, что я хотела – это отдохнуть. Наверное, он услышал меня, потому что прислал Миа.

Она пришла и остановилась в трех шагах от кровати. Я хорошо видела ее – она была красивая. Тоненькая, невысокая, с длинными черными волосами и огромными глазищами, обведенными густыми черными ресницами.

- Здравствуй, детка, – мягко сказала она и покачала головой. – Как же ты плохо выглядишь…

- Вы кто? – разлепила губы я.

- Миа… Меня зовут Миа. Я – твой друг. Хочешь со мной дружить?

- Миа… А я…

- Не надо, я знаю! – быстро прервала меня она. – Ты – Наложница. Сейчас у тебя нет другого имени.  Когда-то тебя звали человеческим именем, но Наложницам оно ни к чему. Хотя… Сейчас тебя и Наложницей назвать трудно. Ты уже не тянешь на Наложницу…

- Да… Похоже, я сейчас ни на что не тяну. И что же, я теперь Безымянная? – неловко пошутила я.

- Сейчас – да. Я бы так сказала. А ты что думаешь по этому поводу?

- Я вообще ничего не думаю, – сказала я. – Я не хочу думать. Не хочу говорить. И делать ничего не хочу. А надо! И когда я представляю, что с утра опять вставать, идти, вступать в какие-то разговоры, совершать ритуалы, быть совершенной во всем – мне не хочется просыпаться.

- Ты устала… – понимающе кивнула Миа. – Я могу тебе помочь. Ты отдохнешь…

Миа присела на край моей постели и стала гладить меня по голове, как маленькую. Она что-то успокаивающе ворковала, я не понимала слов, но слушала, потому что со мной никто так не разговаривал. Меня вообще никто не жалел, да я и не стремилась вызывать жалость. Я же была сильной, я все успевала и все делала на пять с плюсом.  Я была очень хорошей Наложницей…

А тут во мне словно что-то сломалось, и открылись шлюзы. Я заплакала и обняла ее, прижалась к ней, и хотела только одного – чтобы вот так и было всегда: я лежу в постели, а рядом кто-то, кто меня любит, жалеет, гладит и говорит, что все будет хорошо.

- Ты хочешь, чтобы я была с тобой всегда? – спросила Миа.

- Да! Да! – давясь слезами, прошептала я. – Пожалуйста, не уходи, мне так хорошо, когда ты рядом!  Ты – моя лучшая подруга, потому что ты не требуешь от меня никаких подвигов, и я могу просто расслабиться. Это все, что я хочу.

- Да будет так! – торжественно сказала Миа и положила руку мне на глаза. – Расслабься… Спи… Я буду с тобой столько, сколько ты захочешь.

И вдруг случилось чудо. Я расслабилась. Оказывается, до сих пор я не знала, что это такое – расслабиться… Мне казалось, что мое тело слой за слоем, клеточка за клеточкой, становился облаком – нежным и воздушным, и растворяется в пространстве. «Неужели я жила в таком страшном напряжении?», – мимолетно подумала я.

- Ты не давала ни душе, ни телу ни секунды отдыха, – шепнула откуда-то издалека Миа. – Но я тебя научу… Теперь у тебя будет много времени для отдыха. Много, много…

Я погружалась в это сладостное состояние полного расслабления, и мне казалось, что меня обнимают теплые и мягкие руки мамы. «Мама, мамочка!», – позвала я. Кого я звала, какую маму? Моя мама была не такая, она знала, что я должна стать Наложницей, и учила меня совсем другому. Но сейчас я почему-то захотела, чтобы это были ее руки.

Я не знаю, сколько это продолжалось. Может быть, недолго, а может, всю ночь. Пока я не услышала Голос. «Ты не имеешь права на эти глупости, ты Наложница, ты должна быть сильной и собранной, целеустремленной и правильной! Немедленно вставать, умываться – и за дела!», – строго сказал мне кто-то внутри. «Я не хочу!», – запротестовала я. «Ты должна!», – напомнил Голос. «Я хочу еще покачаться на облачке!», – умоляюще попросила я, уже понимая, что действительно должна вставать. «Пожалуйста, дайте мне отдохнуть!»,  – крикнула я. «Немедленно прекрати! Ты должна встать и взять себя в руки! Помни: ты не принадлежишь себе. Ты не имеешь права отказаться от своих почетных обязанностей», – и Голос стал ледяным.  На меня навалилось отчаяние.

- Не бойся, я спасу тебя, – раздался совсем другой голос – мягкий и успокаивающий. Миа! Это моя новая подруга, она рядом, она спасет…

- Миа, помоги мне! – закричала я из последних сил, чувствуя, что в меня снова вливается привычное напряжение.

- Расслабься, – приказала она. – Просто доверься мне…

И я доверилась и расслабилась.

Видимо, я так не хотела выплывать из своего нового состояния, что перестаралась и расслабилась слишком сильно. Тело перестало слушаться меня. Оно растеклось по постели киселем, туманом, облачком. Видела я как сквозь дымку, а слышала как через  вату. Надо мной суетились какие-то люди, раздавались чьи-то голоса, но мне было уже все равно. «Вот теперь им меня не достать», – успокоено подумала я и с облегчением погрузилась в сон.

А когда я проснулась, то поняла, что не могу собрать себя в кучу. Вообще не могу. Мои руки и ноги стали вялыми и безжизненными. Мое тело стало слабым  и апатичным. Как будто облачко, которым я себя чувствовала ночью, вошло в мое тело и застряло там.

- Миа! – позвала я, впадая в тихую панику. – Миа, что происходит? Я не могу встать!

- Ты НЕ ХОЧЕШЬ встать, – поправила меня подруга, возникая в изголовье. – Ты хочешь лежать, просто лежать. Отдыхать.

- Но я должна выполнять свои обязанности! – испугалась я. – Я же Наложница, у меня Высокая Миссия!

- Нет у тебя никакой Высокой Миссии. Ты больше не Наложница. Ты – Безымянная, – сообщила мне Миа. – Где ты видела Наложниц, которые не могут пошевелить ни рукой, ни ногой? А хорошо быть облачком, правда?

- Мне страшно! А вдруг я никогда больше не смогу владеть телом? – в ужасе проговорила я.

- Может быть. Ты довела свое тело до критической точки. Оно больше не хочет тебе служить. Тебе предстоит заново этому научиться, – охотно подсказала Миа. – Зато теперь ты знаешь, что такое настоящее расслабление.

- Зачем ты сделала это? – закричала я.

- Ты просила помочь – я помогла, – пожала плечами Миа.

- Я не этого просила!!! Я хотела просто отдохнуть!!! Всего лишь немножко отдохнуть!!!  Самую чуточку!!!

- Ты не умеешь «самую чуточку», – тихо сказала Миа. – Ты все делаешь на «пять с плюсом». Ты напрягала себя на «пять с плюсом», ты и расслабила себя на «пять с плюсом». Есть над чем подумать!

- Над чем??? Ты злая! Ты ведьма! Зачем я только доверилась тебе??? Уходи, уходи, и никогда больше не появляйся рядом со мной!

- Хорошо. Сейчас тебе не до осознаний. А вот когда будешь готова поговорить – позови. Нам есть что сказать друг другу, поверь! Прощай, Безымянная!

И Миа исчезла. А я осталась.

Жизнь моя изменилась кардинально. Все, во что я верила, к чему стремилась – рухнуло в одночасье. Вернее, в одноночье – в ту самую ночь, когда я позволила Миа  присесть рядом.

Теперь я не могла выполнять обязанности Наложницы. Я не могла веселить, не могла поддерживать, не могла быть предметом гордости, не могла брать новые рубежи, я вообще ничего не могла. Иногда я не могла даже жевать и говорить. Я совершенно потеряла ориентиры. Одно слово – Безымянная…

Зато у меня было много времени, чтобы подумать. Я и думала. А что мне оставалось делать? Что еще может делать женщина, чье тело превратилось в странную смесь тряпки, облачка и киселя? Во мне не было силы. Совсем. Как будто из меня вынули стержень. Как будто у куклы-марионетки порвались ниточки. Как будто разрядился аккумулятор. Я могла только лежать и думать. И вот я волей-неволей лежала и размышляла о том, как я жила до появления Миа.

Знаете, что странно? Я вдруг поняла, что совсем не знаю себя. Я не знаю, что я люблю, чего хочу, к чему лежит душа. Одно я понимала:  мне вовсе не нравилось то, что я делала до сих пор. Я делала это, потому что «надо» и «должна». Но ради чего? Ради династии и венценосного семейства? Честно говоря, лежа в постели, я вдруг ясно поняла, что венценосное семейство живет, как жило, династия процветает, и, как говорится, «отряд не заметил потери бойца». Мне казалось, что на мне держится все благосостояние Государства. Похоже, это было моей иллюзией… Наложница оказалась вовсе не ключевой фигурой.

Нет, от меня никто не отказался, меня не покинули. Ничего подобного. Мне сочувствовали, говорили слова ободрения,  за мной ухаживали, меня показывали лучшим лекарям и знахарям. Это было приятно, но!!! Они-то все жили. А я… Я делала вид, что живу. В самом деле, облачко – оно живое или нет? А я теперь была облачком…

Теперь, благодаря лекарям, я знала полное имя моей подруги. Красивое имя – Миастения. Мышечная слабость. Вот кого я сделала подругой, подпустила к себе вплотную, доверилась ей, и… Коварная Миастения сделала свое черное дело. Я хотела всего лишь найти немного покоя  – и потеряла себя…

Знали бы вы, сколько раз я проклинала тот день и час, когда в мою жизнь вошла Миа! Сколько горьких слов я мысленно говорила ей! Мысленно, потому что вслух говорить не могла. Да я часто и есть не могла – такое оцепенение нападало. Уж расслабилась так расслабилась… Много раз мое состояние усиливалось до такой степени, что я практически впадала в кому. Но мои близкие вовремя замечали, звали докторов, и меня опять вытаскивали с того света.

Доктора… Их стало много в моей жизни, и с ними я разговаривала. У нас всегда находилась общая тема – моя Миастения. Одни говорили, что мне никогда с ней не расстаться, другие – что мне помогут их снадобья и манипуляции, и мне станет получше, третьи предлагали что-нибудь отрезать. Я не знала, кому верить и кого слушать. Но один из этих самый целителей сказал слова, которые запали мне в душу:

-Ты сама позвала Миастению в свою жизнь, значит, и справиться с ней тоже можешь сама. Все болезни начинаются в голове, запомни это.  Ты решила заболеть – и заболела. Если ты решишь исцелиться – это произойдет, рано или поздно.

- Как я могла позвать такую страшную болезнь? – с трудом, старательно напрягая лицевые мышцы, выговорила я. – Зачем?

- Болезнь – это друг. Она помогает понять, что в своей жизни ты делаешь не так. Все болезни начинаются с неправильных мыслей. Неправильные мысли влекут за собой неправильные действия. Если неправильные действия совершаются длительное время – приходит болезнь. К тебе пришла Миастения.

- А у меня есть шанс?

- Шанс есть всегда. У всех. И у тебя.

- Вы мне поможете?

- Я могу поддержать твое тело. А вот мысли и душа… Не моя компетенция. Это уж ты сама.

- Но я не знаю, как!

- Болезнь знает. Она очень многое делает для тебя. Разговаривай с ней, и ты найдешь ответы на вопросы. И не жди быстрых результатов – ведь болезнь формировалась много лет и не может уйти в одночасье. Чистое намерение, искреннее прощение, смиренное терпение и твердая вера – вот универсальное лекарство от всех болезней!

… Вечером я впервые обратилась к Миа.  Я позвала ее мысленно – она откликнулась сразу. И начался наш безмолвный диалог.

- Миа… Прости меня. Я проклинала тебя много раз. Я не хотела признавать, что ты существуешь. Но теперь я кое-что поняла. Я хочу поговорить.

- Да, теперь ты готова. Молодец, что позвала. Я рада. Ведь я – твой лучший друг.

- Миа, друг мой, болезнь моя, что ты делаешь для меня?

- Я дала тебе то, чего тебе так не хватало. Внимание и заботу близких. Отсутствие обязанностей. Возможность не делать то, что тебе не нравится. И теперь ты наконец-то можешь заняться собой, только собой.

- Но я и раньше все это знали и испытывала. Мною занимались, мною гордились, меня ставили в пример. Меня любили!

- И ты надорвалась в попытках стать еще лучше, еще совершеннее. Любили не тебя, любили Наложницу. Гордость и надежду Государства и династии. На тебя возложили слишком большие надежды и слишком тяжелую ответственность, вот ты и рухнула под этим грузом.

- Миа, это не так. Нет! Никто меня не заставлял. Я сама хотела приносить радость. Мне просто говорили, что бы от меня хотели – а я выполняла. Но я добровольно!

- Конечно, добровольно. Ты же Наложница. Пойми, я все о тебе знаю! Даже то, что ты сама о себе не знаешь. Вернее, знаешь, но не хочешь помнить.

- Что ты знаешь? Расскажи мне!

- То, что еще в мамином животе ты чувствовала – тебя не ждали, даже подумывали от тебя избавиться. Ты могла бы и не родиться. Но ты очень хотела появиться на свет, и это случилось. Потом твой папа покинул этот мир, мама была несчастна, и ты решила, что должна  сделать ее счастливой, во что бы то ни стало, чего бы это тебе не стоило, любой ценой. Потом тебя не принимала новая бабушка, и ты хотела доказать, что ты замечательная, что она еще будет гордиться тобой. Ты стала Наложницей. Вернее, заложницей своего решения – быть лучше всех и решить все их проблемы. Но это не под силу ни одному человеку, а особенно – маленькой девочке.

- Миа… Мне страшно слушать это.

- Страшно с этим жить. А теперь самое страшное позади. Знание – начало волшебных изменений.  Жаль, что ты раньше этого не знала.

- А что я еще не знала?

- Что ты завидуешь сестре, например. Тому, что она живет легко, ошибается, бездельничает, когда хочет, хороводится с мальчиками, потакает своим слабостям и не боится делать то, что считает нужным.

- Я не завидую! Но знаешь, порой мне хотелось бы вот так же, как она… Без оглядки на других, без страха поступить неправильно… Но я не могла себе этого позволить.

- Наложницам нельзя. Они должны быть безупречными. А безупречных людей в природе не существует, знай это.

- Миа, милая моя Миа! Что мне сделать, чтобы снова стать здоровой? Жить, любить, рожать детей? Ездить в разные места, радоваться жизни?

- Разрешить себе право на ошибку. Простить себя за все. Знаешь, никогда не поздно прощать! Прощение освобождает. Сейчас твоя Слабость – это и твоя Сила, потому что у тебя есть много времени для себя. Тебе никуда не надо бежать, ничему соответствовать, и ты никому ничего не должна. Только ты – и я.

- Миа… А без тебя – можно?

- Нет. Пока еще нет. Я тебе нужна, чтобы ты не отвлекалась от главного. Главное – это познание себя. И с каждым следующим шагом ты будешь приобретать Силу. А когда ты научишься направлять ее на себя, на свои интересы, на свою жизнь – я начну уходить. Сначала на чуть-чуть. Потом подольше. А потом… Я уйду совсем. Если увижу, что ты уже сама можешь, без меня. Ты уже не Наложница. Но пока Безымянная. Ты должна вернуть себе имя.

- Имя… Я помню. Когда-то меня звали Лялей. Ляля, Лялечка…

- Нет. Лялечка – это маленькая девочка, которая очень хотела заслужить любовь. А ты уже выросла. Ты другая. И у тебя должно быть взрослое имя.

- Я… Я не знаю. Не помню!

- ПОКА не знаешь, сейчас тебя зовут Идущая к Себе. Но ты придешь и все вспомнишь. Ведь я буду тебе помогать. Ты помни: чем сильнее будет твой дух – тем больше силы будет в твоих мышцах. Поверь в себя. Ты очень нужна Вселенной!

- Зачем, Миа, зачем? Скажи мне! Ведь я умею быть только Наложницей, и еще Безымянной, я пока не знаю, в чем моя ценность! Я даже болезнь преодолеть не могу!

- Тебе предстоит преодолеть не болезнь, а себя. Свои ложные убеждения. Сейчас это – твоя цель. Потом появятся и другие цели, но сейчас – эта. Подумай: когда ты сможешь ее преодолеть, сколько людей с тяжелыми заболеваниями смогут поверить в свои силы и повторить твой подвиг! Твой опыт – ценность. Ты сама – ценность. В этом мире не бывает ничего НЕ ценного. Даже болезнь – ценность…

- Миа, я все поняла. Я буду стараться. Теперь я знаю, что ты и правда мой друг. Я благодарю тебя. А сейчас – можно, я отдохну? Я чувствую, что мне следует поспать.

- Ну вот, ты уже слышишь свои желания. Все сбудется. Ты верь! Иногда нужно просто достигнуть дна, чтобы оттолкнуться и поплыть наверх, к солнцу. До встречи, Идущая к Себе.

И Миа отдалилась, растворилась, а я тут же стала засыпать. И уже опускаясь в сон, вдруг вспомнила:

- Ольга… Меня зовут Ольга!

Но Миа уже не услышала меня.

… С тех пор прошло не так уж много времени. Но это время было наполнено открытиями, осознаниями и разными событиями. Я пишу эти записки своей рукой. Я хожу. Я перестала зависеть от врачей – вот уже полтора года я не ложусь в больницу, потому что мне все лучше и лучше. Я снова могу ходить, а это счастье. И я верю, я знаю, что больше никогда не пойду ко дну. Я уже оттолкнулась от него. Теперь мой путь – наверх, к солнцу. И когда я вынырну и выберусь на теплый песчаный берег, я обязательно расскажу всем, как я это сделала. И много-много Наложниц сумеют повторить мой путь, потому что идти по чьим-то следам всегда проще. Меня зовут Ольга. Я счастлива.

Автор: Эльфика

НАЛОЖНИЦА. Сказка про миастению, 10.0 out of 10 based on 9 ratings

Также может быть интересно: